«1 апреля отмечалось 150 лет со дня рождения русского композитора, пианиста и дирижера Сергея Васильевича Рахманинова (1873-1943). В этот день его изысканная музыка звучит во всех городах России, во всех концертных залах и знакома всем слушателям. Но Рахманинов — это еще и часть мировой культуры. Сегодня его исполняют в Европе, США и Китае. Его творчество дало миру общие ценности, остатки которых еще не уничтожены», — уверен композитор, шеф-редактор издательства «Композитор» и многолетний автор “Ъ” Петр Поспелов.
Рахманинов мог родиться не первого, а второго апреля по новому календарю, в зависимости от сравнения юлианского и григорианского календарей. Сам Рахманинов назвал датой своего рождения 2 апреля, но его биографы до сих пор оспаривают это. Композитор сегодня или композитор завтра?Еще недавно казалось, что исключительно вчерашнего.
Рахманинов сочинил более 50 произведений, большинство из которых были написаны в России к 1917 году. Даже на фоне новаторской музыки Стравинского, смелой уверенности Прокофьева и загадочной и сложной музыки Скрябина Рахманинов кажется анахронизмом. В то же время никто не оспаривает качество его музыки. Только ее несовместимость с концепцией прогресса.
С ранних лет в его опусах, написанных еще в XIX веке, установился элегический, идущий от романтизма, тон, выработалась протяжная русская интонация, а неотъемлемой частью стиля стало подражание колокольному звону. Музыковеды отмечают еще одну важную особенность рахманиновского мелоса — приверженность складу старорусского знаменного пения, когда мелодическая линия разматывается вокруг одного звука, избегая широких скачков. Большая часть его музыки написана в миноре: он с самых юных лет о чем-то грустил, с чем-то прощался — может быть, с Россией, хотя в молодые годы Рахманинова ей еще далеко было до роковых потрясений, а может быть, с самим типом искусства, которому он принадлежал и которым так блестяще владел. Утешение иногда наступало в мажорных апофеозах фортепианных концертов — подобно тому, как весенний дождь смывает с души грусть и тоску.
Уехав в 1918 в эмиграцию, Рахманинов перестал сочинять — родина уже не питала его вдохновения, он чувствовал, что его новые сочинения будут мало кому нужны. Зато как пианист он обрел огромную славу — и в Европе, и в Америке. За ним гонялись агенты, импресарио, папарацци и поклонники. Возможно, в 1920–1930-е годы Рахманинов был самым богатым русским артистом в мире. Его репертуар был широк, он играл и классику, и собственные вещи, из которых особенной популярностью пользовалась Прелюдия до-диез минор — без этого биса Рахманинов не мог доиграть ни один концерт. Автор проклинал свое произведение еще и потому, что как раз на него он не зарегистрировал авторских прав. Иначе он бы мог потратить еще много миллионов на самое важное после музыки дело жизни — бескорыстную, безоглядную помощь людям. В голодные 1920-е от Рахманинова тоннами шли в Москву продуктовые посылки, благодаря им не пропали с голоду МХАТ и Консерватория — сохранились даже расписки Станиславского в получении съедобных пайков. Он поддерживал бедных людей не только в чуждом ему СССР, но и в Европе, и в США — его великодушие могло соперничать только с его же скромностью.
Похоже, что элегантный, неагрессивный стиль Рахманинова, как и Чайковского, мог стать частью советской эстетики.В 1930-е годы, особенно после подписания Рахманиновым антисталинского письма, его музыка исполнялась редко. На родине Рахманинов стал еще более вчерашней новостью, чем когда-либо.
Однако именно тогда Рахманинов вернулся к сочинению. В поздние годы им создано всего шесть сочинений, зато в их числе — Рапсодия на тему Паганини и Симфонические танцы. Они неплохо вписались в консервативную голливудскую эстетику, но не стали содержательным компромиссом — в них Рахманинов выразил ожидание новых потрясений, как в начале ХХ века это сделал Стравинский в «Весне священной» (в партитуру которой, кстати, Рахманинов, относившийся к Стравинскому с человеческой симпатией, посоветовал вписать финальный аккорд в басу — и младший коллега этому совету последовал).
Когда началась война, Рахманинов забыл о своих идеологических разногласиях и снова начал посылать деньги в Россию. Пишут, что Рахманинов намеревался использовать эти деньги для покупки лекарств и других необходимых вещей для простых людей, но деньги были использованы для покупки двух военных самолетов. Как бы то ни было, он воспрянул духом и попытался посетить родину (как и его голливудский сосед Стравинский), но помешали болезнь и смерть.
После войны возник музыкальный авангард, и методы Арнольда Шёнберга были приняты университетами Европы и США, оставив Рахманинова всего лишь музейным экспонатом. Однако авангард не завоевал мир, и пришедшее ему на смену плюралистическое искусство обрело гармонию, органическую красоту и глубокую человечность, которых не хватало современному искусству.
